Поздно вечером я возвращался домой. Я шёл по асфальтовой дорожке меж решётчатых заборчиков, одетый в чёрные джинсы, балахон КиШа и накинутой поверх него чёрной рубашке, обутый в потрёпанные бело-чёрные кроссовки. Мои волосы были стянуты синей резинкой в хвостик, так они не мешали. Руки скрывали перчатки в полпальца. Я шёл, и думал.

Я ДУМАЛ!

Тринадцатое сентября две тысячи второго года от рождества христова. Дурацкое летоисчисление, пора считать мир от сотворения мира, это по-нашему – по-русски. Нет, я не убеждённый славянофил, я патриот. Тяжко. Меня ждет работа-долг дома. Завтра я выясню, где же я буду учиться. А перспективы на радостное будущее не предвидится.

В голове бились Двое. Они там вечно бьются. Один совсем уж хороший и добрый, другой слишком жестокий и злой. Злой за последнее время захватил очень много позиций, но и добрый не остался в долгу. Выбор конечно всегда за мной, да вот ведь в чем дело – я уже не тот. Мир бросил мне вызов. Как обычно он это делает без согласия другой стороны. Не согласен – значит проиграл, проиграл – быть тебе рабом и рабом сдохнуть. А вызов у него заключается в одном и том же: либо ты, либо тебя. Когда человек растёт, мир бросает ему шуточные, насмешливые вызовы, с хорошей пачкой смягчающих условий. Эти условия позволяют выжить, если ты не размазня. Потом поблажек становится всё меньше и меньше, и вот наконец… тебе не оставляют никакого выбора. Начинается широкомасштабная война, на всех фронтах идут кровопролитнейшие бои, и способа полной победы не видно. Потому что не знаю я, что от меня хотят, что мне надо сделать с собой, а позже с остальными такого, что бы победить? Я устал. Вечная борьба будет пострашнее всех мировых войн вместе взятых, с добавлением тех что будут, и накидкой всех катастроф бывавших и предсказываемых. Вечная борьба это наша жизнь. Жизнь нас самих таких какие мы есть, со всеми нашими комплексами и заездами, удачами и поражениями, радостями и горестями.

Метро. Всё здесь думать нельзя. Вечная Битва у меня на лице порой видна, и сейчас наверное тоже. В книгу! Властной мыслью я сшибаю борцов с поля боя, и выстраиваю мир книги. Это помогает настроится на любой лад, необходимый в ближайшее время. Когда читаешь хорошую книгу, а это преимущественно отечественные авторы, миры получаются яркими сочными с запахами и вкусами, живностью и прочими прибамбасами. И очень мало где видны непонятные кусочки мглистого тумана, атмосферной дымки или непроницаемой тени, которые портят всё впечатление, и чего в избытке хватает у последователей Роберта Торстона по серии батлтех.

Переход. Навстречу мне, вниз по лестнице, несётся мужик в светлой одежде и чёрным кейсом в руках. Злой: «Встань, словно щит держишь, он от тебя отлетит». Добрый молчит. Делаю как советовали, мужик в самом деле отлетает к стене после жуткого столкновения со мной и бежит дальше. «А если бы он сдачи дал?». «Да начистил бы ему морду! Надо же на ком-то отыграться! Вперёд, навстречу потоку, собьём ещё парочку авось подерёмся!» Добрый начал нудить о правах человека, он это любит, люди умудрялись уворачиваться из-под ног, подраться не удалось. В книгу!!

Приехали. Я вышел из метро и направил свои стопы к дому. Подошёл к калитке, прижал «таблетку» к лунке и перешагнул порог. Вот тут появился третий, третья, третье…

Это моё чувство приближающейся опасности. Большую часть времени оно спит, но иногда вдруг обостряет какое ни будь из чувств и ускоряет ход мыслей. В этот раз оно усилило мой слух.

Я услышал за спиной шаги. Не успев толком сообразить, я убрал ногу из прохода и захлопнул калитку. Ошалелый мужик по ту сторону чуть не упал на задницу.

- Кто такой? – мужик смотрел на меня испуганными глазами.

- Свои, – последовал ответ.

- Свои дома сидят в такое время, сам знаешь, – мужик не нашёлся что ответить, а я развернулся и потопал вглубь двора, в тень.

Подождав с минуту, я убедился в своей ошибке. Мужик был из нашего дома. Двое сразу подняли гвалт: «Опять оно врёт, зачем пугало!». «Цыц! Оно пока не разу меня не подвело в отличие от вас». Не, не угомонились. Стараясь их не слушать, что почти невозможно, я вошёл в подъезд и натолкнулся там на соседа.

Сосед у меня классный. Анатолий Сергеевич Великанов, тренер «Славянки». Для тех, кто не знает: Славяно-Горицкая борьба, в просторечии именуется «Славянкой». У нас довольно тесная дружба, хоть знакомы мы всего полгода. Я ему документы выправляю, а он меня за это немного тренирует. Я рассказал ему случай с мужиком.

- В таких случаях лучше потом извиниться, чем лежать с пробитой головой, - авторитетно заявляет Анатолий. «Вопросы?».